Угрюм-река   ::   Шишков Вячеслав Яковлевич

На мгновенье всплыл образ матери, на мгновенье больно стало, но Анфисии сердечный шепот звучал любовно, и нет сил бороться с ним.

— Врешь… Врешь! — зашипел, ежась, Прохор, встряхнулся и быстро — в край села.

Что же ему делать с собой? Надо работать, надо учиться, время идет. В город, что ли? Но как бросить мать, отца? Отец пьянствует, мать страдает. И эта.., эта, дьявол! Заняться торговлей, пашню развести и торчать всю молодость в этой дыре с отцом, матерью, Анфисой? Но ведь он решил связать свою судьбу с судьбою Нины Куприяновой. Да, да, совершенно верно. И это очень хорошо. Она умна, красива, она спасет его и сделает настоящим человеком. Ниночка! Невеста!..

А вот и кончилось село. Белый простор. Под мартовским солнцем горят снега. И все как-то в душе забылось. — Весна! — Прохор громко» захохотал и бегом, вприскочку, к тайге:

— Го-гой! — он заорал песню, да на каблуках, волчком, вприсядку, с присвистом. И плясало, присвистывало поле, кружилась бородатая тайга, а солнце кидало в него золотом и смехом: «Го-гой!..»

От церкви, как медные вздохи, колокольный звон. Прохор сразу — стоп — снял шапку и перекрестился: он говел.

— Черт, дурак! — сказал он, оглядывая сугробы. — Десятину истоптал, плясавши.

Кровь била в его жилах: хотелось действовать, кипеть. По дороге — старичонка.

— Здорово, Прохор Петрович!

Тот схватил старичонку за ноги, перекувырнул, только борода взглянула, и вязанка дров, что за плечами, вся рассыпалась.

— Сдурел ты! Жеребец стоялый…

— Ха-ха-ха!..