JК
Уик-энд на берегу океана :: Мерль Робер
Страница: 39 из 258Говорил он все так же мягко, чуть пришептывая. – Должен сказать, я не растерялся.
Он вытащил из кармана коротенькую трубочку и сел. Сдержанный, слегка отчужденный, он походил на кошку, свернувшуюся клубочком и закрывшую в дремоте глаза.
– Э, нет, – сказал Александр, – с куревом подождем. Сейчас будем обедать.
Пьерсон сунул трубку в карман.
– А со мной уж никто не здоровается, а? – сказан Майа.
– Добрый день, Майа.
– Нет, не так. Скажи, прошу тебя, понежнее.
– Зато виски Дьери слишком нежно.
– Не понимаю, при чем тут виски. Ну, прошу, повтори еще раз.
– Добрый день, Майа.
– Уже лучше, явно лучше. А теперь, будь другом, скажи, пожалуйста, этому жирному увальню, что плевать ты на него хотел, кури, старик, на здоровье свою трубочку.
– Нет, не буду, я человек дисциплинированный.
– А откуда все-таки эти два хлеба? – сказал Александр. – Где ты их достал, эти два хлеба?
– Мне их санаторный повар уступил.
– Эх, кюре, кюре, – сказал Александр. – Небось святые сестрички тебе удружили.
Пьерсон изящным движением поднял руку.
– Ничего подобного! Вот уж нет! Дело происходило только между поваром и мною, без всяких посредников. Он сменял хлеб на вино.
Майа не слышал слов Пьерсона. Он вслушивался в его голос. Голос у Пьерсона был и впрямь приятный. Он лился плавно, без пауз и запинок. Лился округло. Так мягко вращаются стальные шарикоподшипники в масляной ванне.
– На вино?! – сказал Александр.
Он вытащил из кармана коротенькую трубочку и сел. Сдержанный, слегка отчужденный, он походил на кошку, свернувшуюся клубочком и закрывшую в дремоте глаза.
– Э, нет, – сказал Александр, – с куревом подождем. Сейчас будем обедать.
Пьерсон сунул трубку в карман.
– А со мной уж никто не здоровается, а? – сказан Майа.
– Добрый день, Майа.
– Нет, не так. Скажи, прошу тебя, понежнее.
– Зато виски Дьери слишком нежно.
– Не понимаю, при чем тут виски. Ну, прошу, повтори еще раз.
– Добрый день, Майа.
– Уже лучше, явно лучше. А теперь, будь другом, скажи, пожалуйста, этому жирному увальню, что плевать ты на него хотел, кури, старик, на здоровье свою трубочку.
– Нет, не буду, я человек дисциплинированный.
– А откуда все-таки эти два хлеба? – сказал Александр. – Где ты их достал, эти два хлеба?
– Мне их санаторный повар уступил.
– Эх, кюре, кюре, – сказал Александр. – Небось святые сестрички тебе удружили.
Пьерсон изящным движением поднял руку.
– Ничего подобного! Вот уж нет! Дело происходило только между поваром и мною, без всяких посредников. Он сменял хлеб на вино.
Майа не слышал слов Пьерсона. Он вслушивался в его голос. Голос у Пьерсона был и впрямь приятный. Он лился плавно, без пауз и запинок. Лился округло. Так мягко вращаются стальные шарикоподшипники в масляной ванне.
– На вино?! – сказал Александр.