JК
Укрощение тигра в Париже :: Лимонов Эдуард
Страница: 68 из 348Вставай…
Увидев писателя, Генрих неуверенно сказал, глядя на приятеля снизу:
— Притворяется, хитрец!
Тьерри, наиболее мужественный из всей компании, появившись в дверях с чашкой чая, изрек по-английски…
— Умрет он на хуй, а не притворяется!
Писатель хотел в туалет. Он постоял над собакой некоторое время и, решив, что использовать туалет первого этажа, дверь в который находилась в двух шагах от умирающей собаки, неприлично и нечутко, поднялся наверх и использовал туалет второго этажа, из которого к тому времени уже вышла Адель. Когда он спустился вниз опять, все мужское население фермы уже собралось вокруг собаки. Сунув голову между плечей Фернана и Пьера-Франсуа, писатель успел увидеть, как дернулись в последний раз тощие задние лапы Лаки, вздрогнула челюсть, навсегда обнажив его старенькие клыки, и запотела смертью оливина глаза. Тотчас же на морду собаки сели две мухи.
— Ну вот, умер! — сказал Генрих, вставая. — Что же я буду делать? — Он был растерян.
— Будем хоронить. — Подражая мужественным, немногословным героям вестернов, писатель ушел из дома во флигель и принес оттуда две лопаты и кирку. — Берите! — скомандовал он Тьерри и Фернану и тронул за плечо Генриха, сгонявшего мух с трупа собаки.
— Где вы хотите, чтоб мы его похоронили, Генри?
Ветеринар признался по телефону, что еще вчера был уверен, что Лаки умрет, но из человеколюбия не сказал об этом Генриху. Еще он сообщил, что собака отравилась или ее отравили. Может быть, крысиным ядом.
Увидев писателя, Генрих неуверенно сказал, глядя на приятеля снизу:
— Притворяется, хитрец!
Тьерри, наиболее мужественный из всей компании, появившись в дверях с чашкой чая, изрек по-английски…
— Умрет он на хуй, а не притворяется!
Писатель хотел в туалет. Он постоял над собакой некоторое время и, решив, что использовать туалет первого этажа, дверь в который находилась в двух шагах от умирающей собаки, неприлично и нечутко, поднялся наверх и использовал туалет второго этажа, из которого к тому времени уже вышла Адель. Когда он спустился вниз опять, все мужское население фермы уже собралось вокруг собаки. Сунув голову между плечей Фернана и Пьера-Франсуа, писатель успел увидеть, как дернулись в последний раз тощие задние лапы Лаки, вздрогнула челюсть, навсегда обнажив его старенькие клыки, и запотела смертью оливина глаза. Тотчас же на морду собаки сели две мухи.
— Ну вот, умер! — сказал Генрих, вставая. — Что же я буду делать? — Он был растерян.
— Будем хоронить. — Подражая мужественным, немногословным героям вестернов, писатель ушел из дома во флигель и принес оттуда две лопаты и кирку. — Берите! — скомандовал он Тьерри и Фернану и тронул за плечо Генриха, сгонявшего мух с трупа собаки.
— Где вы хотите, чтоб мы его похоронили, Генри?
Ветеринар признался по телефону, что еще вчера был уверен, что Лаки умрет, но из человеколюбия не сказал об этом Генриху. Еще он сообщил, что собака отравилась или ее отравили. Может быть, крысиным ядом.