Улав, сын Аудуна из Хествикена   ::   Унсет Сигрид

Я приехал только по своему делу. — Улав объяснил, что за дело такое, и показал секиру.

Монах взял ее и взвесил в руках.

— Прекрасно твое оружие, Улав, — сказал он, но выговорил эти слова гораздо равнодушнее, чем следовало бы, по мнению Улава, говорить о его секире. Брат Вегард посмотрел на золотые прокладки по краям. — Она старинная, эта секира, таких больше не делают. Это, верно, наследное оружие?

— Да, отче. От отца мне досталось.

— Слыхал я, будто такую секиру выковали в стародавние времена мастера из Дюфрина — когда там еще сидел старинный род лендерманов. Тому уж, почитай, скоро сто лет минет. Много преданий ходило про эту секиру; у нее было имя, и звалась она Ярнглумра [2] .

— Да, род мой из тех мест — Улав и Тургильс и ныне наши родовые имена. Но секира зовется Эттарфюльгья, и я не знаю, как она попала отцу в руки.

— Ну, стало быть, это другая секира — такая острая наугольная ковка встречалась часто в старину, — сказал монах; он погладил красиво изогнутую лопасть секиры. — И, может, твое счастье, сын мой, что другая; коли память мне не изменяет, та секира, о которой я говорил, приносит несчастья.

Он снова повторил, как найти оружейника, и, дружески простившись с Улавом и Ингунн, ушел.

Они отправились на поиски оружейника. Ингунн шагала впереди — в просторной одежде, волочившейся по земле, она выглядела совсем взрослой. Улав плелся сзади, усталый и удрученный.