JК
Улав, сын Аудуна из Хествикена :: Унсет Сигрид
Страница: 741 из 767Улав наклонился ближе к жене, монах подвинул к ней распятие, но слабая тревога все еще трепетала в ее взгляде.
Тогда Улав подошел к Эйрику, взял его за руку и подвел к постели матери. Монах стал читать отходную.
— Ты видишь Эйрика, Ингунн? Вот он здесь!
Он обнял мальчика за плечи и прижал к себе. Теперь Эйрик уже доставал ему до плеча. Улав не мог понять, узнает ли их Ингунн.
Потом он опустился на колени, продолжая обнимать мальчика. Эйрик упал на колени рядом с отцом и, тихо и горько всхлипывая, шептал слова молитвы:
— Kyrie, eleison! [33]
— Christe, eleison [34] , — прошептали отец и сын.
— Kyrie, eleison Sancta Maria! Ora pro ea [35] , — они оба не сводили глаз с умирающей.
Муж вглядывался в ее глаза с надеждой, что она все же узнает его. Мальчик глядел на мать со страхом и недоумением, слезы текли по его щекам, и он всхлипывал, отвечая:
— Ora pro ea! Orate pro ea… [36]
— Omnes sancti Discipuli Domini, orate pro ea [37] .
Ингунн тихо вздохнула и жалобно застонала. Улав еще ниже нагнулся к ней, но с ее белых губ не слетело ни слова. Они оба продолжали читать слова отходной:
— Per nativitatem tuam libera ei, Domine. Per crucera et passionem tuam libera ei, Domine! [38]
Она закрыла глаза, руки ее сползли с груди и упали на постель. Монах снова сложил их крестом на ее груди, не переставая молиться:
— Per adventum Spiritus sancti, Paracliti, libera ei Domine! [39]
— Ингунн, Ингунн, очнись хоть на миг, дай мне увидеть, что ты узнаешь меня…
— Peccatores… [40] — читал монах, и отец с сыном отвечали:
— Te rogamus, audi nos! [41]
Она еще дышала, и веки ее слегка дрожали.
Тогда Улав подошел к Эйрику, взял его за руку и подвел к постели матери. Монах стал читать отходную.
— Ты видишь Эйрика, Ингунн? Вот он здесь!
Он обнял мальчика за плечи и прижал к себе. Теперь Эйрик уже доставал ему до плеча. Улав не мог понять, узнает ли их Ингунн.
Потом он опустился на колени, продолжая обнимать мальчика. Эйрик упал на колени рядом с отцом и, тихо и горько всхлипывая, шептал слова молитвы:
— Kyrie, eleison! [33]
— Christe, eleison [34] , — прошептали отец и сын.
— Kyrie, eleison Sancta Maria! Ora pro ea [35] , — они оба не сводили глаз с умирающей.
Муж вглядывался в ее глаза с надеждой, что она все же узнает его. Мальчик глядел на мать со страхом и недоумением, слезы текли по его щекам, и он всхлипывал, отвечая:
— Ora pro ea! Orate pro ea… [36]
— Omnes sancti Discipuli Domini, orate pro ea [37] .
Ингунн тихо вздохнула и жалобно застонала. Улав еще ниже нагнулся к ней, но с ее белых губ не слетело ни слова. Они оба продолжали читать слова отходной:
— Per nativitatem tuam libera ei, Domine. Per crucera et passionem tuam libera ei, Domine! [38]
Она закрыла глаза, руки ее сползли с груди и упали на постель. Монах снова сложил их крестом на ее груди, не переставая молиться:
— Per adventum Spiritus sancti, Paracliti, libera ei Domine! [39]
— Ингунн, Ингунн, очнись хоть на миг, дай мне увидеть, что ты узнаешь меня…
— Peccatores… [40] — читал монах, и отец с сыном отвечали:
— Te rogamus, audi nos! [41]
Она еще дышала, и веки ее слегка дрожали.