JК
Улей :: Села Камило Хосе
Страница: 192 из 275Сколько людей живет куда хуже! Мы-то худо ли, хорошо ли, а выкручиваемся. Большего я и не прошу.
— И я, Роберто. Ведь правда, мы должны благодарить Бога? Как ты считаешь?
Фило полна нежности к мужу. Она бесконечно ему благодарна — ей оказали чуточку внимания, и она счастлива.
— Слушай, Роберто, — говорит она изменившимся голосом.
— Чего тебе?
— Оставь же наконец газету.
— Если ты так хочешь…
Фило берет дона Роберто за руку.
— Слушай.
— Ну, что?
Женщина робко, как невеста, спрашивает:
— Ты меня очень любишь?
— Ну конечно, золотце, конечно, очень! Что это тебе вздумалось спрашивать!
— Очень-очень?
Дон Роберто отвечает, чеканя каждое слово, будто произносит проповедь; когда он повышает голос, чтобы сказать что-то торжественное, он ужасно похож на священника.
— Да, намного больше, чем ты думаешь!
Мартин запыхался, грудь его тяжко вздымается, виски горят, язык прилип к небу, горло будто зажато в тисках, ноги подкашиваются, в животе бурчит, как в музыкальном ящике с лопнувшей струной, в ушах стоит звон, близорукие глаза почти ничего не видят.
На ходу Мартин пытается привести в порядок свои мысли. Но они скачут, мчатся наперегонки, сталкиваются, падают и снова поднимаются внутри его черепа, ставшего огромным, как поезд, — просто удивительно, как это Мартину удается бежать по улице, не задевая головой о дома.
— И я, Роберто. Ведь правда, мы должны благодарить Бога? Как ты считаешь?
Фило полна нежности к мужу. Она бесконечно ему благодарна — ей оказали чуточку внимания, и она счастлива.
— Слушай, Роберто, — говорит она изменившимся голосом.
— Чего тебе?
— Оставь же наконец газету.
— Если ты так хочешь…
Фило берет дона Роберто за руку.
— Слушай.
— Ну, что?
Женщина робко, как невеста, спрашивает:
— Ты меня очень любишь?
— Ну конечно, золотце, конечно, очень! Что это тебе вздумалось спрашивать!
— Очень-очень?
Дон Роберто отвечает, чеканя каждое слово, будто произносит проповедь; когда он повышает голос, чтобы сказать что-то торжественное, он ужасно похож на священника.
— Да, намного больше, чем ты думаешь!
Мартин запыхался, грудь его тяжко вздымается, виски горят, язык прилип к небу, горло будто зажато в тисках, ноги подкашиваются, в животе бурчит, как в музыкальном ящике с лопнувшей струной, в ушах стоит звон, близорукие глаза почти ничего не видят.
На ходу Мартин пытается привести в порядок свои мысли. Но они скачут, мчатся наперегонки, сталкиваются, падают и снова поднимаются внутри его черепа, ставшего огромным, как поезд, — просто удивительно, как это Мартину удается бежать по улице, не задевая головой о дома.