JК
Улей :: Села Камило Хосе
Страница: 270 из 275Скончалась в Мадриде 29 декабря 1934 года».
Мартин не каждый год ходит на могилу матери в день ее смерти. Ходит, когда вспомнит.
Мартин обнажает голову. Сладостное ощущение покоя разливается по всему телу. За кладбищенской оградой, там, вдалеке, виднеется темно-бурая равнина, на которой лежит, будто почивая, солнце. Воздух холодный, но мороза нет. Мартину, стоящему со шляпой в руке, кажется, будто кто-то его гладит по лбу, — легкое, почти уже забытое прикосновение, давняя ласка времен детства…
«Как здесь хорошо! — думает он. — Буду приходить сюда почаще».
Еще немного, и он бы присвистнул от удовольствия, но вовремя спохватился.
Мартин озирается по сторонам.
«Хосефина де ла Пенья Руис, отошла в горнюю обитель в день 3 мая 1943 года, одиннадцати лет от роду».
— Ровесница той девочки на велосипеде. Может, они были подружками и за несколько дней до смерти эта ей говорила, как говорят иногда одиннадцатилетние девочки: «Когда я вырасту большая и выйду замуж…»
«Досточтимый сеньор дон Рауль Сориа Буэно. Скончался в Мадриде…»
— Досточтимый человек гниет в деревянном ящике!
Мартин вдруг спохватывается, что говорит ерунду.
— Ну-ну, Мартин, успокойся.
Он снова поднимает глаза, и в памяти его всплывает образ матери. Не той, какой она была в последние свои дни, нет, Мартин видит ее тридцатипятилетней…
— Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя Твое, да приидет царствие Твое, как мы прощаем должникам нашим… Нет, кажется, что-то не так.
Мартин не каждый год ходит на могилу матери в день ее смерти. Ходит, когда вспомнит.
Мартин обнажает голову. Сладостное ощущение покоя разливается по всему телу. За кладбищенской оградой, там, вдалеке, виднеется темно-бурая равнина, на которой лежит, будто почивая, солнце. Воздух холодный, но мороза нет. Мартину, стоящему со шляпой в руке, кажется, будто кто-то его гладит по лбу, — легкое, почти уже забытое прикосновение, давняя ласка времен детства…
«Как здесь хорошо! — думает он. — Буду приходить сюда почаще».
Еще немного, и он бы присвистнул от удовольствия, но вовремя спохватился.
Мартин озирается по сторонам.
«Хосефина де ла Пенья Руис, отошла в горнюю обитель в день 3 мая 1943 года, одиннадцати лет от роду».
— Ровесница той девочки на велосипеде. Может, они были подружками и за несколько дней до смерти эта ей говорила, как говорят иногда одиннадцатилетние девочки: «Когда я вырасту большая и выйду замуж…»
«Досточтимый сеньор дон Рауль Сориа Буэно. Скончался в Мадриде…»
— Досточтимый человек гниет в деревянном ящике!
Мартин вдруг спохватывается, что говорит ерунду.
— Ну-ну, Мартин, успокойся.
Он снова поднимает глаза, и в памяти его всплывает образ матери. Не той, какой она была в последние свои дни, нет, Мартин видит ее тридцатипятилетней…
— Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя Твое, да приидет царствие Твое, как мы прощаем должникам нашим… Нет, кажется, что-то не так.