JК
Восемь ударов стенных часов :: Леблан Морис
Страница: 174 из 192Не поворачивая головы, он сказал:
— Я к вашим услугам… Что вам угодно, сударыня?
В этой комнате находились предметы, которые придавали ей характер лаборатории какого-то алхимика средних веков: чучела птиц, скелеты, черепа и тому подобное. По стенам висели всевозможные амулеты, между которыми чаще всего виднелись руки из слоновой кости и коралла с двумя сложенными как бы для заклинания пальцами.
— Вам что именно нужно, сударыня? — спросил наконец Понкарди, закрывая книгу и вставая.
«Это именно он», — подумала Гортензия.
У него было матово-бледное лицо, обрамленное седой бородкой. Под лысым и бесцветным лбом светились беспокойные, бегающие глазки.
Гортензия, не снимая накидки и не приподнимая вуалетки, ответила:
— Я ищу застежку для корсажа.
— Вот витрина, — сказал он ей, подводя к одному из шкафов.
Бросив беглый взгляд на витрину, она проговорила:
— Нет, нет… это не то. Я ищу застежку, которая когда-то пропала у меня из моей шкатулки. Я пришла сюда за нею.
Ее изумило то впечатление, которое произвели ее слова. Лицо Понкарди выразило ужас.
— Я думаю, что здесь вы ее не найдете. Какая это застежка?
— Из сердолика в филигранной оправе… эпохи тридцатых годов.
— Я не понимаю… Почему вы обращаетесь ко мне?
Она подняла вуалетку и сбросила накидку.
Он с искаженным от страха лицом отступил, как перед привидением, и прошептал:
— Синее платье!.. Шапочка!.. Янтарное ожерелье!.. Возможно ли это?
Больше всего его, видимо, поразил хлыст. Он протянул к ней руки, начал шататься и, наконец, взмахнув руками, подобно пловцу, который тонет, упал на стул и потерял сознание.
— Я к вашим услугам… Что вам угодно, сударыня?
В этой комнате находились предметы, которые придавали ей характер лаборатории какого-то алхимика средних веков: чучела птиц, скелеты, черепа и тому подобное. По стенам висели всевозможные амулеты, между которыми чаще всего виднелись руки из слоновой кости и коралла с двумя сложенными как бы для заклинания пальцами.
— Вам что именно нужно, сударыня? — спросил наконец Понкарди, закрывая книгу и вставая.
«Это именно он», — подумала Гортензия.
У него было матово-бледное лицо, обрамленное седой бородкой. Под лысым и бесцветным лбом светились беспокойные, бегающие глазки.
Гортензия, не снимая накидки и не приподнимая вуалетки, ответила:
— Я ищу застежку для корсажа.
— Вот витрина, — сказал он ей, подводя к одному из шкафов.
Бросив беглый взгляд на витрину, она проговорила:
— Нет, нет… это не то. Я ищу застежку, которая когда-то пропала у меня из моей шкатулки. Я пришла сюда за нею.
Ее изумило то впечатление, которое произвели ее слова. Лицо Понкарди выразило ужас.
— Я думаю, что здесь вы ее не найдете. Какая это застежка?
— Из сердолика в филигранной оправе… эпохи тридцатых годов.
— Я не понимаю… Почему вы обращаетесь ко мне?
Она подняла вуалетку и сбросила накидку.
Он с искаженным от страха лицом отступил, как перед привидением, и прошептал:
— Синее платье!.. Шапочка!.. Янтарное ожерелье!.. Возможно ли это?
Больше всего его, видимо, поразил хлыст. Он протянул к ней руки, начал шататься и, наконец, взмахнув руками, подобно пловцу, который тонет, упал на стул и потерял сознание.