JК
Восемь ударов стенных часов :: Леблан Морис
Страница: 48 из 192Все присутствующие, надеюсь, подтвердят, что Дютрейль сознался в убийстве Гильома.
Затем он обратился с насмешкой к совершенно подавленному убийце:
— И дурак же ты, дружище! Ведь и картонка твоя, и деньги сгорели. А это новая картонка, а полусгоревшие кредитные билеты принадлежат мне. А ты ничего не понял. В последнюю минуту ты сам дал мне единственное доказательство своей виновности. И какое еще: признание, написанное в присутствии свидетелей! Если тебя гильотинируют, то ты этого заслуживаешь. Ну, прощай, Дютрейль.
На улице князь Ренин попросил Гортензию отправиться в автомобиле к Мадлен Обриё и сообщить ей о происшедшем.
— А вы? — спросила Гортензия.
— У меня много разных неотложных дел.
— Вы отказываете себе в удовольствии объявить Обриё эту радость?
— Ну, подобные удовольствия приедаются. Единственное, что меня интересует, это борьба. Остальное скучно.
Она схватила его за руку и минуту задержала его руку в своей. Она хотела бы много, много высказать этому удивительному человеку, который с такой гениальностью делал добро как бы ради спортивного интереса. Но она не в силах была что-либо сказать. Все эти события ее бесконечно взволновали. Она почувствовала, что в глазах ее стояли слезы.
Он поклонился и проговорил:
— Благодарю вас! Я вознагражден.
Затем он обратился с насмешкой к совершенно подавленному убийце:
— И дурак же ты, дружище! Ведь и картонка твоя, и деньги сгорели. А это новая картонка, а полусгоревшие кредитные билеты принадлежат мне. А ты ничего не понял. В последнюю минуту ты сам дал мне единственное доказательство своей виновности. И какое еще: признание, написанное в присутствии свидетелей! Если тебя гильотинируют, то ты этого заслуживаешь. Ну, прощай, Дютрейль.
На улице князь Ренин попросил Гортензию отправиться в автомобиле к Мадлен Обриё и сообщить ей о происшедшем.
— А вы? — спросила Гортензия.
— У меня много разных неотложных дел.
— Вы отказываете себе в удовольствии объявить Обриё эту радость?
— Ну, подобные удовольствия приедаются. Единственное, что меня интересует, это борьба. Остальное скучно.
Она схватила его за руку и минуту задержала его руку в своей. Она хотела бы много, много высказать этому удивительному человеку, который с такой гениальностью делал добро как бы ради спортивного интереса. Но она не в силах была что-либо сказать. Все эти события ее бесконечно взволновали. Она почувствовала, что в глазах ее стояли слезы.
Он поклонился и проговорил:
— Благодарю вас! Я вознагражден.