JК
Восемь ударов стенных часов :: Леблан Морис
Страница: 87 из 192Ночная темнота скрывала их.
Они обошли сад и подошли к дому с задней стороны. Туда прошел Дальбрек в первый раз. Они действительно заметили маленькую дверь, которая, вероятно, вела на кухню.
— Взломайте дверь, когда надо будет, и войдите.
— Не пора ли уже, — пробурчал Морисо, сгоравший от нетерпения.
— Нет еще. Я сначала хочу узнать, что совершается в другой части дома. Когда я свистну, ломайте дверь и бросайтесь с револьверами на человека. Но не раньше, слышите! Мы играем большую игру…
— А если он будет отбиваться? Это же сумасшедшее животное!
— Прострелите ему тогда ноги. И главное, захватите его живым. Вас же пятеро, черт возьми.
Он увлек Гортензию и успокоил ее:
— Скорей! Надо действовать. Верьте мне.
Она вздохнула:
— Я не понимаю… я ничего не понимаю.
— Я также, — отозвался Ренин. — В этом деле что-то меня заставляет сомневаться. Но я достаточно понимаю, чтобы опасаться непоправимого.
— Непоправимое — это убийство Розы.
— Нет, — возразил он, — это действие судебной власти. Это действие я и хочу предупредить.
Они обошли дом. Затем Ренин остановился перед окном нижнего этажа.
— Прислушайтесь, — проговорил он, — говорят… вот в той комнате.
Ему удалось найти в ставнях щель, через которую пробивался свет. При помощи ножа он открыл ставни. Тяжелая драпировка закрывала окно, но вверху она не соединялась.
— Поднимитесь на подоконник, — прошептала Гортензия.
Они обошли сад и подошли к дому с задней стороны. Туда прошел Дальбрек в первый раз. Они действительно заметили маленькую дверь, которая, вероятно, вела на кухню.
— Взломайте дверь, когда надо будет, и войдите.
— Не пора ли уже, — пробурчал Морисо, сгоравший от нетерпения.
— Нет еще. Я сначала хочу узнать, что совершается в другой части дома. Когда я свистну, ломайте дверь и бросайтесь с револьверами на человека. Но не раньше, слышите! Мы играем большую игру…
— А если он будет отбиваться? Это же сумасшедшее животное!
— Прострелите ему тогда ноги. И главное, захватите его живым. Вас же пятеро, черт возьми.
Он увлек Гортензию и успокоил ее:
— Скорей! Надо действовать. Верьте мне.
Она вздохнула:
— Я не понимаю… я ничего не понимаю.
— Я также, — отозвался Ренин. — В этом деле что-то меня заставляет сомневаться. Но я достаточно понимаю, чтобы опасаться непоправимого.
— Непоправимое — это убийство Розы.
— Нет, — возразил он, — это действие судебной власти. Это действие я и хочу предупредить.
Они обошли дом. Затем Ренин остановился перед окном нижнего этажа.
— Прислушайтесь, — проговорил он, — говорят… вот в той комнате.
Ему удалось найти в ставнях щель, через которую пробивался свет. При помощи ножа он открыл ставни. Тяжелая драпировка закрывала окно, но вверху она не соединялась.
— Поднимитесь на подоконник, — прошептала Гортензия.