Улицы гнева   ::   Былинов Александр Иосифович

 — несмело проговорилСимаков. — Тебя, как руководство, надо уберечь. Чтобы еще где-нибудь на таком деле пригодился...

— Что болтаешь, Симаков?

— Не я болтаю, не я! — Симаков обозлился. — Ты лучше с бондарем поговори.

Старик замялся. Но тут же рассказал: свояк его, что на железной дороге работает, имеет связь с одним слесарем-водопроводчиком. Слесарь тот будто бы носит задание от самого ЦК, из Москвы. Просил на квартиру человека поставить, назвал фамилию. Чем можно помочь и уберечь любым путем, поскольку нужен он для будущей работы.

Иванченко задумался. Он мысленно благодарил Сташенко, но тут же спрашивал себя: имеет ли право оставаться, посылая на смерть других? Для того чтобы руководить всем фронтом... В голове его десятки имей и явок. Попадись он гестаповцам — онемеет подполье. Пропадет связь...

Но как он посмотрит в глаза жене Симакова, если муж ее погибнет?

Вот еще... Разве о его драгоценной жизни печется Сташенко? О деле. Если для дела надо сберечь именно его, Иванченко, значит, надо. Прав бондарь...

А что скажет жена бондаря, если вдруг?..

Есть главная цель. Ей надо подчинять все на свете. Рисковать. Умирать...

А дышать, курить, есть, пить будет все же он, а не другие. Можно ли жить, зная, что уцелел такой ценой?

Целесообразная расстановка сил и забота о будущем подполья — главное. Сташенко мечтает о восстании. Может, для восстания и бережет его Сташенко?

Странно... На смену одним приходят другие, такие же способные и отважные.