Улицы гнева   ::   Былинов Александр Иосифович

Внезапно раздался отчаянный женский крик:

— А-а-а! Ивасик!

Какая-то женщина из толпы бросилась в колонну пленных и обхватила руками шею приземистого, давно не бритого красноармейца.

— И-ва-а-ся! Ивасик мой!

— Цурюк! — Конвойный одной рукой вскинул автомат, другой, натянув поводья, осадил лошадь. — Цурюк!

Пленные шарахнулись.

— Ивасик... Ивасик... — приговаривала женщина, судорожно прижимая к себе небритого солдата и без страха глядя на немца. Вероятно, в ее взгляде было нечто такое, что заставило всадника опустить автомат. А она, такая потерянная здесь, среди тысяч мужчин, в своей белой косынке, в ситцевом полинявшем платьице, худая, совсем непривлекательная с виду, загородила собой родного человека, готовая либо спасти его, либо умереть вместе с ним.

— Вэр ист дас? Что есть таковой?

Конвоир, видимо, сообразил, что ничего опасного во всем происходящем ни для него, ни для рейха нет, а, напротив, есть нечто забавное, о чем можно будет потом рассказать.

— Жена это его!

— Жинка, понимаешь?

— У тебя есть дома жинка? Есть? Понять должен... Киндер.

Люди осмелели. Немец кивнул.

— Вэк! Вэк! — нетерпеливо бросил он, оглянувшись, и сделал всем понятное движение автоматом. — Муж дольжен... Нах хауз... Шнеллер! Бистро! Ну!

Женщина тоже поняла конвойного.