Улицы гнева   ::   Былинов Александр Иосифович

Но то, что он перевел, встревожило меня, и вот я здесь. Честное слово! У вас в батальоне, оказывается, немало подлецов, которым место на собачьей свалке, моя дорогая.

Буквы прыгали перед ней, как пьяные. Синие кляксы то там, то тут слепили и бухали, как бичи. Подписи не скрывались: братья Одудько из Чертков.

Она знала их, черночубых, надменных. В двадцать девятом раскулачили их отца, а теперь вся родня служила у гитлеровцев. Их дядька, горбатый Игнат Одудько — следователь полиции. Плечи его перекошены, отчего одна рука казалась длиннее. Племянники вызывали отвращение, смешанное со страхом: она побаивалась их больше, чем кого бы то ни было.

Марта привезла как-то в Чертки на должность командира отделения одного вояку, присланного Петром. В Марту врезался взгляд младшего Одудько, чубатого Илюшки. «Марта Карловна, а я надеялся... Что же, у нас из своих некого назначить? — сказал Илюшка. — А вы все присылаете. Коммунистов присылаете?» — «Я тебе не Марта Карловна, хам! — ответила Марта сгоряча. — Это — одно. А завтра приедешь в Павлополь за расчетом. Мне такие не нужны».

Она уволила Илюшку Одудько. А ныне в письме гаулейтеру Украины Эриху Коху братья жаловались на Марту. Написали они, в общем, истинную правду, в которую трудно было поверить. И Гейнеман не поверил. Они обвиняли ее в связях с подпольщиками, в том, что она разгоняет людей, преданных Германии, а набирает красных коммунистов.

Хмель медленно оставлял ее.

— Так что же, Франц?..