Улицы гнева   ::   Былинов Александр Иосифович

Михаил Андреевич Глушко, человек в свое время крепко обиженный Советской властью, встретил его так, будто ожидал давно.

— Ну что ж, племянник, садись, пей чай, закусывай с дороги. Тебя-то как звать, племянничек?

— Василий, Вася, — ответил Сташенко. — Сын вашего младшего брата Ивана Андреевича, что сослан большевиками, если помните, в тридцать третьем. Из Архангельска он, если не ошибаюсь...

— Тебе, племянник, ошибаться не положено, про брата точно это. Оставайся, стало быть, слово свое исполню. Я энкаведешникам обещал тебя принять и обеспечить в трудную минуту. В пульку играешь?

— Преферанс, что ли?

— Да, в преферанс.

— Нет, не сподобился.

— Вот, значит, что скажу, по-карточному: мизер купил ты неудачно, при пяти взятках, пожалуй, остаешься.

— Плохо это?

— Куда уж хуже.

Глушко нынче был главой ассенизационного обоза. Организация эта, по словам самого Глушко, работала «не бей лежачего», хоть запахи источала на всю «губернию». Днем начальник пропадал на обозном дворе среди вонючих бочек, а по вечерам усаживался за преферанс с пивом и водкой.

Хозяйкой в доме была Люда, подвижная и смышленая девчушка. Мать давно умерла, оставив двух дочек и мужа. Старшая уже была замужем, проживала в Егоршино, под Свердловском, а младшая — с отцом. Тоненькая, белесая и востроносенькая Люда по вечерам сиживала на скамеечке, пела под гитару, собирая вокруг себя солдат и цивильных.