Улицы гнева   ::   Былинов Александр Иосифович

Лечитесь, легкие, пока солнце милует! Медовые запахи акации налетели на него и заставили глубже и сосредоточенней вдыхать аромат. Лечитесь, легкие! Никогда еще за последние месяцы он не чувствовал себя так хорошо и уверенно. Болезнь опять отступила, кашель перестал мучить. Каждое утро он просыпался с надеждой на что-то значительное, что ждет его, и даже тяжкое поражение Красной Армии под Изюмом и Харьковом не сломило его бодрости. Тревога последних дней тоже улеглась: мало ли кто ходит под окнами и сует свой нос в чужие дела?

Базар встретил Василия Сташенко нищенской суетой, обычной крикливой своей деловитостью. Люди меняли, приценивались, примеряли, взвешивали на весах и ладонях, усовещивали, ссыпали, высыпали, укладывали в мешки, увязывали в пакеты. Привычным глазом Сташенко определил: спичек на базаре нет. На его ладони появились две медные зажигалки.

— Автомат-зажигалки! Камешки — первый сорт! Автомат-зажигалки!

Он ходил по базару, встречая знакомых, таких же, как и он, кустарей, пробавлявшихся куплей-продажей, улыбался им, солнцу, ветру, всей базарной неразберихе, привольной и неустойчивой, как сама жизнь. Впрочем, базар был для него не только пестрой лавочкой «даю-беру». Это была весьма содержательная, хотя и затрепанная книга, которую он умело читал и изучал. Сегодня почему-то из этой книги были вырваны важные странички: исчез старик с семечками. Вместо него подле крытого рундука стояла незнакомая женщина с тряпьем. Не увидел Сташенко и привычных посланцев с хуторов Гдановки и Сурского, где действовали надежные группы.