Страница:
238 из 422
Ботте не обманул: вечером Щербак прибыл. Но боже мой, что с ним сталось! Глаза запали, он похудел, зарос.
Пока Щербак соскребал бороду тупой бритвой, Марта рассказывала о происшедшем.
Если бы гнусные Одудьки знали, как, сами того не подозревая, больно ранили подполье! Щербака схватили на улице, когда он шел к Петру Захаровичу.
В гестапо ему пришлось несладко. Правда, его не били, но выпытывали с пристрастием, откуда и куда шел ночью. Ну он, как и условились, брехал: любовь, и все дело. Ночует у фрау. Вот так. И поженятся. Ботте не верил, добивался признания.
Марта тоже «открылась» гестаповцу: «У меня трое детей, с таким «приданым» не каждый готов взять».
Отныне надо быть еще осторожнее. Один неверный шаг и — смерть. Ей пришлось выдать роковую расписку гестапо.
Щербак недоверчиво смотрел на Марту. Неужели она подписала такой документ?
— Да, подписала, мальчик, — сказала Марта, светясь каким-то внутренним светом.
— Но как же так? А если они докопаются?..
— Вам придется позаботиться о моих детях, Щербак. Только и всего...
— Марта Карловна!..
— Выбора нет.
— Вы сделали это, чтобы выручить меня?
— Всех, Толя...
Щербак прильнул к ее руке.
— Я клянусь, Марта Карловна... клянусь, что, если останусь жив... — он отвернулся.
Глаза Марты тоже наполнились слезами. Это была минута обоюдной слабости. Сколько пережито за эти дни!..
— Крепись, мой мальчик!..
|< Пред. 236 237 238 239 240 След. >|