Страница:
265 из 422
Понимает ли она это? Кажется, понимает. Иначе давно бы призналась: «Да, носила книжки, не раз носила Лермонтова дяде сапожнику. Живет он там-то».
— Что они с вами сделали, дядя Вася? — сказала она.
Он кивнул и пошевелил вспухшими губами.
Это была вторая очная ставка.
Совсем недавно напротив него сидела та, слабодушная, на первом же допросе назвавшая всех товарищей по борьбе. Девушка, чем-то даже привлекавшая поначалу, когда только разжигали костер. Эта же, совсем еще девчушка, Даже не начавшая жить, в пионерах постигшая какие-то азы морали и чести, держалась. Держалась!.. Сообщить бы об этом на волю! В чем же секрет стойкости этой и слабости той?
— Будешь говорить?
— Я же все время говорю, дядя...
— Говоришь, да не то!
— Что знаю, то и говорю. Куда посылал? За махоркой иногда посылал. Крепко курил дядя Вася, хоть ему и нельзя. Больной он, знаете...
Сташенко сидел неподвижно. За ним следили две пары глаз немцев, присутствовавших на очной ставке. Когда же следователь ударил девочку по щеке и светлые ее волосы, не заплетенные в привычные косички, взметнулись и рассыпались по лицу, Сташенко не выдержал.
— Подлец! — прохрипел он. — Ребенок же!..
Немцы оживились, переглянулись. Уставилась своими немигающими глазами овчарка.
Следователь, схватив девочку за волосы, нанес ей еще несколько ударов по щекам. Она закричала, но тотчас умолкла.
— Будешь говорить? — спросил следователь.
|< Пред. 263 264 265 266 267 След. >|