Улицы гнева   ::   Былинов Александр Иосифович

Малыши уписывали борщ, грызли хлебные корочки, капризничали, забавлялись тряпичными куклами, радовали и тревожили. Старший, Сережа, уже школьник, в непомерно больших и редко просыхающих валенках, спросил как-то:

— Мама, мы немцы или русские?

— Конечно, русские. — Ответила спокойно, а у самой заныло сердце.

— Почему же меня дразнят немцем?

— Мальчишки всегда чем-нибудь дразнят.

— И не мальчишки вовсе. Взрослые.

— Не обращай внимания, сынок. Пора, пора съезжать отсюда!

— О чем фрау задумалась? — Шпеер резко вывернул баранку, объезжая выбоину.

— Мало ли забот у многодетной вдовы, Шпеер?

Шоферу было за пятьдесят. Он задыхался от астмы и часто принимал какое-то лекарство.

— Вам нелегко, фрау Марта?

Клочковатые брови его собрались у переносицы. Он привычно вел зеленый вездеход по замерзшим кочкам.

— Да, нелегко, — согласилась Марта.

— Впрочем, не тяжелее, чем нашему Отто, — шофер засмеялся. — Вот влип, я вам скажу... Извините, чуть в штаны не наделал.

Марта промолчала. Ей было все известно о Лехлсрс. Его с треском вышибли из полевой жандармерии и водворили на старое место, туда, где лопаты, катки, лошади и подводы.

Он не скрывал, что сильно испугался тогда. История с паспортистом могла кончиться очень плохо. Налетела многочисленная команда во главе со штурмбанфюрером Гейнике.

— Нужники солдатские убирать — вот его работа, — решил штурмбанфюрер.