Улицы гнева   ::   Былинов Александр Иосифович

— Между прочим, это и твоя армия, майор, да будет тебе известно... Знаешь, что значит, когда в танках пустые баки, а в котлах горошина за горошиной гоняется...

— А ты знаешь, как бывает, когда душа пустеет что твои баки. И воля на холостом ходу... И весь ты на приколе: ни мысли, ни дела, один дурацкий спор с кем-то... Знаешь?

— Я — «Рубин», я — «Рубин», — зазвучал голос капитана, который, видимо, не счел нужным объясняться с майором.

Казарина вновь поразило достоинство, с каким держится посланец армии, и он пожалел о своей несдержанности.

— Ты не обижайся, — сказал он. — Я бы тебе объяснил...

Но тут связной третьего отряда, молодой, заросший щетиной парень, вошел в комнату и что-то негромко сказал Казарину.

— Громче говори, громче! — потребовал Казарин.

— Плохо на Шмидта, начальник, нарвались на сопротивление, — прокричал тогда связной. — Нужна подмога!

— Разведка уточняла... — попытался было поспорить с кем-то Казарин, но, поняв, что спорить не с кем, вскочил с места и, по привычке перезарядив пистолет, выбежал из комнаты.

Капитан Андронов кинулся вслед. Он успел отдать краткие распоряжения связисту и сказать штабным, что отлучается ненадолго.

— Зачем, капитан? Тебе бы на хозяйстве оставаться, — незло сказал Казарин, когда его догнал Андронов.

— Ты уж того... надо мне побыть... Я за себя оставил.

Они побежали вместе.