Улицы гнева   ::   Былинов Александр Иосифович

Риц хорохорится, пижонит, теряет чувство меры.

— Уходите, — сказал Циммерман. — Пусть уходят. Они такие же авторы листовок, как я автор «Майстерзингеров», бог мой...

Риц крикнул:

— Прочь!

Когда оба вышли на улицу, конюх сочувственно заметил:

— Здорово саданул тебя фриц. Может, приляжешь вон на скамейке?

— Прошло уже. Ты иди, иди... Чего тебе?

— Не дюже ты осторожный, парень.

— Вот еще один из заводоуправления.

— Чего-чего?

— Ничего. Говорю, на таких, как ты, осторожных как раз Гитлер и рассчитывает. Ты кто?

— Слышал ведь. Конюхом работаю.

— И благодарность от фашистов получаешь?

— Как видишь, пригодилась. Больно горячий ты.

— А ты не остужай.

— Мне бы таких три девятки, — вдруг сказал конюх и потрепал парня по плечу. — Вот дело-то...

— Какие тебе три девятки?

— В ремиз играешь? На кукурузные зернышки. Научу, коли хочешь, чин чинарем. Приходи в гости в стройконтору на конюшню. Знаешь, на Тургеневской, возле школы... Рудого спросишь.

— Фамилия такая или кличка? Теперь, говорят, более клички надо, не фамилии.

— Болтаешь что — не пойму.

— Вижу, солдат службу знает. Не рудой ты, а седой. А ведь не более тридцати тебе. До капитана хотя бы дослужился?

— С чего взял?

— По походочке вижу. Поседел-то давно?

— На той неделе.

— Ну, прощевай. За выручку спасибо. Обувка твоя ремонта требует. Приходи, подможем, Артемовская, пятьдесят четыре.