JК
Восковое яблоко :: Уэстлейк Дональд
Страница: 15 из 211Я проспал почти семнадцать часов. Не удивительно, что проголодался.
Одевался я с большим трудом. И дело не только в том, что при каждом неосторожном движении я вздрагивал от боли, у меня были проблемы с пальцами правой руки, от которых я никак не мог добиться толку. Они выступали из гипсовой повязки, но не хотели меня слушаться. Застегнуть брюки было довольно сложно, справиться со шнурками еще сложнее, так что, когда я ослабил чертовы узлы на ботинках, голова уже разболелась на всю катушку. Я сел на стул у письменного стола и подождал несколько минут, пока не почувствовал себя немного лучше, а затем встал и продолжил одеваться.
Надеть рубашку было невозможно, поэтому я влез в пижамную куртку, оставив болтаться пустым правый рукав и неловко застегнув пуговицы левой рукой.
Я привез с собой маленький фонарик-карандаш и, прежде чем выйти из комнаты, запихнул его в карман брюк. Когда я наконец открыл дверь, было четверть шестого. Я одевался больше получаса.
В коридоре горел свет. Я закрыл за собой дверь и постоял с минуту, прислушиваясь. Поздно ночью эхо стало приглушенным, затаилось, будто маленькая птичка, залетевшая на чердак.
На этот раз я легко нашел лестницу. Там было пусто и тихо. Наверху и внизу горели лампы под круглыми стеклянными абажурами. Я вытащил карманный фонарик, включил его, неуклюже уселся на верхнюю ступеньку и тщательно осмотрел плинтус с обеих сторон.
Одевался я с большим трудом. И дело не только в том, что при каждом неосторожном движении я вздрагивал от боли, у меня были проблемы с пальцами правой руки, от которых я никак не мог добиться толку. Они выступали из гипсовой повязки, но не хотели меня слушаться. Застегнуть брюки было довольно сложно, справиться со шнурками еще сложнее, так что, когда я ослабил чертовы узлы на ботинках, голова уже разболелась на всю катушку. Я сел на стул у письменного стола и подождал несколько минут, пока не почувствовал себя немного лучше, а затем встал и продолжил одеваться.
Надеть рубашку было невозможно, поэтому я влез в пижамную куртку, оставив болтаться пустым правый рукав и неловко застегнув пуговицы левой рукой.
Я привез с собой маленький фонарик-карандаш и, прежде чем выйти из комнаты, запихнул его в карман брюк. Когда я наконец открыл дверь, было четверть шестого. Я одевался больше получаса.
В коридоре горел свет. Я закрыл за собой дверь и постоял с минуту, прислушиваясь. Поздно ночью эхо стало приглушенным, затаилось, будто маленькая птичка, залетевшая на чердак.
На этот раз я легко нашел лестницу. Там было пусто и тихо. Наверху и внизу горели лампы под круглыми стеклянными абажурами. Я вытащил карманный фонарик, включил его, неуклюже уселся на верхнюю ступеньку и тщательно осмотрел плинтус с обеих сторон.