Урок кириллицы   ::   Переяслов Николай

Ожизни. О том, почему в ней так много мрачного, почему не прекращается деление на богатых и бедных, и почему хорошие люди всегда несчастны, а подлецы - процветают...

Священник с минуту помолчал, о чем-то раздумывая, потом тяжело вздохнул и покачал головой:

- Н-да...

- Что? - не понял я.

- Да так... Тяжело с вами. Тяжело каждый день объяснять одни и те же очевидные истины.

- Что вы имеете в виду?

- Ну-у...

Он вдруг обеспокоенно посмотрел на часы и задумался.

- Мне сейчас нужно на Пушкинскую площадь... Если хотите, мы можем поехать вместе и дорогой договорить.

- На Пушкинскую? - искренне удивился я. - У меня как раз тоже там встреча назначена!

- Ну вот и хорошо, - кивнул он. - Вот и пойдемте, - и, взяв меня за локоть, двинулся к выходу, продолжая начатый разговор: - Я говорю о том, что меня поражает глухота современных людей к ниспосланному им откровению. Ну вот ответьте мне, ради Бога: как можно думать о мрачности жизни, если вот уже две тысячи лет, как Господь сказал нам, что смерти не существует? И как, зная об ожидающем каждого в грядущем воскресении, можно предаваться нытью из-за того, что олигархи до сих пор не раскулачены, а Сванидзе не выслан на поселение в Туруханский край?

Мы вышли из храма, пересекли проезжую улицу и, пройдя по бетонной дорожке мимо торговых точек, опустились в метро.

- Вы в церковь ходите? - спросил отец диакон.

- Иногда, - кивнул я. И через секунду уточнил: - Забегаю.