Страница:
94 из 140
Литератор, описывающий пейзаж, удваивает плоть, замыкает бытие в фактичности его имманентности. Получается, что вещь порождает описание, а не описание - вещь. А это значит, что литература является источником десакрализации, активным злоумышленником и самым последовательным и радикальным сатанизмом..."
С трудом улавливая взаимосвязь этих рассуждений с прочитанными ранее выписками и чередующимися с ними экспериментальными стихами, я дочитал Борькину рукопись до конца и благополучно вырубился. Проснулся же только тогда, когда услышал, как хлопнула, закрываясь за пришедшим откуда-то Панкратием Аристарховичем, входная дверь.
- Спишь, студент? - заглянул он ко мне в комнату. - А то пошли поужинаем вместе, я тут по случаю получения пенсиона кое-чего прикупил по пути.
Он быстренько включил газовую плиту, поставил на неё кастрюльку для пельменей и чайник. А когда всё было готово, вынул из портфеля две стограммовые бутылочки с крупно выведенным названием "40-градусная".
"Надо было нарисовать на этикетке сороку и через дефис добавить окончание - градусная. Получилось бы СОРОКА-градусная, а в рисунке СОРОКи была бы зашифрована цифра СОРОК", - машинально, не остыв ещё от Борькиных экспериментов, подумал и я, глядя на весело поблескивающие в Пифагоровых руках фунфырики.
- Вот, - покаянно произнес он, ставя их на стол. - Названием соблазнился. Увидел цифру "40" - и не смог устоять.
- В чем же её магия? - поинтересовался я для приличия.
- О-о! Число 40 - это число абсолютной законченности, завершенности.
|< Пред. 92 93 94 95 96 След. >|