Уста и чаша   ::   Диккенс Чарльз

Ее лицо блестело каким-то странным блеском или отсветом - сначала он принял этот отсвет за игру огня, но, приглядевшись, понял, что она плачет. Печаль и одиночество - вот что увидел он в свете то угасавшего, то разгоравшегося огня.

Окошечко было маленькое, всего из четырех кусочков стекла, и без занавески; он и подошел к нему оттого, что большое окно рядом было занавешено. В окошечко видна была комната, на стене висели объявления насчет утопленников и то вспыхивали, то исчезали из виду. Но он взглянул на них лишь мельком, хотя долго и пристально смотрел на девушку. Смуглый румянец на щеках, блестящие темные волосы - какое богатство колорита в этой картине - одинокая, печальная девушка плачет перед то вспыхивающим, то угасающим огнем.

Она вскочила на ноги. Он стоял очень тихо и только отодвинулся дальше в тень стены, будучи уверен, что не он ее потревожил. Она отворила дверь и крикнула встревоженно:

- Отец, это ты меня звал? - И снова: - Отец! - И еще раз, прислушавшись: - Отец! Мне показалось, что ты уже третий раз зовешь меня!

Ответа не было. Когда она вошла в дом, Юджин спрыгнул вниз и, шагая по грязи мимо того места, где прятался инспектор, вернулся к Мортимеру, которому и сообщил, что он видел девушку, а также о том, что все это становится страшновато.

- Если настоящий преступник чувствует себя так же, как я, то ему очень не по себе, - сказал Юджин.

- Влияние тайны, - заметил Лайтвуд.