JК
Утешитель :: Адамацкий Игорь
Страница: 118 из 143, – в позитивной части своего труда вы обретаете некоторую толику нравственного удовлетворения, тем самым восполняя витаминный запас души, а в негативной части вашей работы вас ожидают грустные эмоции, печальные размышления о несовершенстве человеческой породы, но в результате энтропийный баланс утешителя вы удержите на оптимальном уровне.
– Слышали? – спросил Начтов, строго оглядывая стажерок и дожидаясь от них утвердительных кивков. – За работу, молодежь. А мы пойдем пить пиво. Когда вырастете, мы будем вас брать с собой, – захохотал шеф.
Вечером того же дня Марина улетала. Провожали ее Начтов и К. М. П. П. забежала на минутку проститься, облобызаться, надавать ворох советов, как одеваться и развлекаться за границей, и умчалась, энергичная. Пришел проститься и Гоша, отрастивший бороду и ставший похожим на таджика, усталый и невеселый из-за предстоящей женитьбы, долго шептался с Мариной, прощаясь, нежно держал ее за руку длинными теплыми пальцами и заглядывал в глаза. В аэропорт ехали на такси втроем. Даже шеф погрустнел.
– В тривиальных ситуациях уместно говорить банальности, – предупредил он. – В такие минуты прощания наша житейская мудрость тускнеет. Сначала весь мир кажется нам в друзьях, приятелях, знакомых.
– Слышали? – спросил Начтов, строго оглядывая стажерок и дожидаясь от них утвердительных кивков. – За работу, молодежь. А мы пойдем пить пиво. Когда вырастете, мы будем вас брать с собой, – захохотал шеф.
Вечером того же дня Марина улетала. Провожали ее Начтов и К. М. П. П. забежала на минутку проститься, облобызаться, надавать ворох советов, как одеваться и развлекаться за границей, и умчалась, энергичная. Пришел проститься и Гоша, отрастивший бороду и ставший похожим на таджика, усталый и невеселый из-за предстоящей женитьбы, долго шептался с Мариной, прощаясь, нежно держал ее за руку длинными теплыми пальцами и заглядывал в глаза. В аэропорт ехали на такси втроем. Даже шеф погрустнел.
– В тривиальных ситуациях уместно говорить банальности, – предупредил он. – В такие минуты прощания наша житейская мудрость тускнеет. Сначала весь мир кажется нам в друзьях, приятелях, знакомых.