В Заболотье светает   ::   Брыль Янка

Да и о том, который будет, стихи уже без меня сложены. Послушай, какая песня хорошая!..

Звенит стоголосая песня. Голосов, правда, поменьше, но чувства в ней хватило бы и на сотню певцов.

Шумит, шумит высокая пшеница,

И ей конца и края не видать,

это пошел по верхам наш Микола. Это вторит голосам хлопцев и девчат баян Алеся.

- Ишь, разбойник, как заливается! - говорит мать про Миколу. - Все они, дай им бог здоровья, хоть на радио. Алесь до войны только скрипел на этом баяне, а сейчас, гляди ты!.. Ну что ж, молодой наш Ясю, может, повечеряем?

"Какая там вечеря!" - хочется мне сказать. И я встаю.

- Да что вы, мама! - говорит за меня Лена. - Мы еще пройдемся. И так он тут меня заждался.

И мы идем туда, где песня.

- Стихов не пишешь, газет не читаешь, не бреешься. Совсем отсталый председатель, - смеется Лена, беря меня под руку. - Читал сегодня в "Звязде"? Опять к нам поляки приехали, в Беларусь. Крестьяне польские. Учиться строить колхозы.

- К нам они, понятно, не приедут.

- А почему?

- На что им тут смотреть, в Заболотье? Пускай учатся в старых колхозах, ну к нам - через год, через два. А сейчас...

- Эх ты, - заглядывает мне в лицо Лена. - Тоже мне нашелся, ты - "не поэт"! А радость наша, а наши первые удачи, по-твоему, людям не интересны? Вот увидишь - приедут! И стихи кто-нибудь напишет.

- Нам, тетенька, пока не до стихов. За лен беспокоюсь. Разогнались мы широко, а с прополкой уже отстали.