В круге первом (том 1)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Многие с недоумением отходили от пейзажей Кондрашева: они казались имне русскими, а кавказскими, что ли - слишком величественными, слишком приподнятыми. - Вполне могут быть такие места в России, - все уверенней соглашался Нержин. Он поднялся с чурбака и прошелся, рассматривая "Утро необыкновенного дня" и другие пейзажи. - Ну, разумеется! ну, разумеется! - волновался художник и крутил головой. - Не только могут быть в России - но и есть! Я бы вас повез, если бы без конвоя! Поймите, публика поддалась Левитану! Вслед за Левитаном мы привыкли считать нашу русскую природу беднень[364] кой, обиженной, скромно-приятной. Но если бы наша природа была только такая, - скажите, откуда бы взялись у нас самосжигатели? стрельцы-бунтари? Петр Первый? декабристы? народовольцы? - У-у, - понравилось Нержину. - Это верно. Но все-таки, Ипполит Михалыч, как хотите, я не понимаю вашей страсти к крайним выражениям. Ну вот, изувеченный дуб. Ну почему он обязательно на обрыве скалы? Под ним конечно - бездна, меньше вы не принимаете. И небо - не только грозовое, но оно вообще никогда не знало солнца, такое небо. И все ураганы, какие за двести лет где-нибудь дули - все тут прошли, и ветви ему закручивали, и с когтями рвали его из скалы. Я знаю, вы шекспирист, вам если злодейство то самое непомерное. Но это устарело, в статистическом смысле такие ситуации редко кого настигают. Не надо этих больших букв над добром и злом... - Да это слышать невозможно!! - разгневался художник и потрясал длиннючими руками.