В круге первом (том 1)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Кроме Глеба уже никто-никто не может ее понять... Но и Глеб тоже не может ее понять... Ничего он ей не сказал - как ей быть, как ей жить. Только, что - сроку конца не будет... Под быстрыми уверенными ударами мужа оборвалось и рухнуло все, чем она каждый день себя крепила, поддерживала в своей вере, в своем ожидании, в своей недоступности для других. Сроку - конца не будет! И значит, она ему - не нужна... И, значит, она губит себя только... Надя лежала ничком. Неподвижными глазами она смотрела в просвет между подушкой и одеялом на кусок стены перед собой - и не могла понять, и не старалась понять, что это за освещение. Было как будто и очень темно - и все же различались на знакомой охренной стене пупырышки грубой побелки. И вдруг сквозь подушку Надя услышала особенный дробный стук пальцами в фанерную филенку двери. И еще прежде, чем Даша спросила: "Щагов пришел. Встанешь?" - Надя уже сорвала подушку с головы, спрыгнула на пол в чулках, поправляла перекрученную юбку, гребенкой приглаживала волосы и ногами нащупывала туфли. В безжизненно-тусклом свете полунакала Муза увидела ее поспешность и отшатнулась. А Даша кинулась к люд иной постели, быстро подоткнула и убрала. Впустили гостя. Щагов вошел в старой фронтовой шинели внакидку. В нем все еще сидела армейская выправка: он мог нагнуться, но не мог сгорбиться. Движения его были обдуманны. [404] - Здравствуйте, уважаемые. Я пришел узнать, чем вы занимаетесь без света, - чтоб и себе перенять.