В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Во всем коробе своих пословиц народ был более откровенен о себе, чем даже Толстой и Достоевский в своих исповедях. Когда суп подходил к концу и алюминиевые ложки уже стали заскребать по тарелкам, кто-то неопределенно протянул: - Да-а-а... И из угла отозвались: - Заговляйся, братцы! Некий критикан вставил: - Со дна черпали, а не густ. Небось, мясо-то себе выловили. Еще кто-то уныло воскликнул: - Когда теперь доживем и такого покушать! Тогда Хоробров стукнул ложкой по своей выеденной тарелке и внятно сказал с уже нарастающим протестом в горле: - Нет, друзья! Лучше хлеб с водой, чем пирог с бедой! Ему не ответили. [392] Нержин стал стучать и требовать второго. Тотчас же явился младшина. - Покушали? - с приветливой улыбкой оглядел он этапируемых. И убедясь, что на лицах появилось добродушие, вызываемое насыщением, объявил то, чего тюремная опытность подсказала ему не открывать раньше: - А второго не осталось. Уж и котел моют. Извините. Нержин оглянулся на зэков, сообразуясь, буянить ли. Но по русской отходчивости все уже остыли. - А что на второе было? - пробасил кто-то. - Рагу, - застенчиво улыбнулся младшина. Вздохнули. О третьем как-то и не вспомнили. За стеной послышалось фырканье автомобильного мотора. Младшину кликнули - и вызволили этим. В коридоре раздался строгий голос подполковника Климентьева. Стали выводить по одному. Переклички по личным делам не было, потому что свой шарашечный конвой должен был сопровождать зэков до Бутырок и сдавать лишь там. Но - считали.