В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Кому удавалось - садились, но они не были самыми счастливыми: когда воронок забили, им на заклиненные колени, на подвернутые затекающие ноги достались чужие вещи и люди, и в месиве этом не имело смысла обижаться, извиняться - а подвинуться или изменить положение нельзя было еще час. Надзиратели поднаперли на дверь и, втолкнув последнего, щелкнули замком. Но внешней двери тамбура не захлопывали. Вот еще кто-то ступил на заднюю ступеньку, новая тень заслонила из тамбура отдушину-решетку. - Братцы! - прозвучал Руськин голос. - Еду в Бутырки на следствие! Кто тут? Кого увозят? Раздался сразу взрыв голосов - закричали все двадцать зэков, отвечая, и оба надзирателя, чтоб Руська замолчал, и с порога штаба Климентьев, чтоб надзиратели не зевали и не давали заключенным переговариваться. - Тише, вы, ...! - послал кто-то в воронке матом. Стало тихо и слышно, как в тамбуре надзиратели возились, убирая свои ноги, чтобы скорей запихнуть Руську в бокс. - Кто тебя продал, Руська? - крикнул Нержин. - Сиромаха! - Га-а-ад! - сразу загудели голоса. - А сколько вас? - крикнул Руська. - Двадцать. - Кто да кто?.. Но его уже затолкали в бокс и заперли. - Не робей, Руська! - кричали ему. - Встретимся в лагере! Еще падало внутрь воронка несколько света, пока открыта была внешняя дверь - но вот захлопнулась и она, головы конвоиров преградили последний неверный поток света через решетки двух дверей, затарахтел мотор, машина дрогнула, тронулась - и теперь, при раскачке, только мерцающие отсветы иногда перебегали по лицам зэков. [395] Этот короткий перекрик из камеры в камеру, эта жаркая искра, проскакивающая порой между камнями и железами, всегда чрезвычайно будоражит арестантов.