В любви, как на войне   ::   Асламова Дарья

Говорят, стихи такие наивные, как будто их писал ребенок. В этом прощальном привете – присяга в верности бессмертным чувствам смертного мира.

"Парень был раза в два тяжелее девушки, и скорость падения у него была выше, – говорит следователь Сергей, который первым выехал на место трагедии. – Поэтому руку девушки вырвало из петли пояса с такой силой, что переломало все кости. Но все равно, она и после смерти была красивой".

Мы идем с Сергеем к Петровской скале, и я спрашиваю его по пути:

– А ты мог бы покончить жизнь самоубийством из-за любви?

– Че я, дурак, что ли?

– А если бы вам запрещали жениться?

– Ну, есть разные способы, – туманно отвечает Сергей. – Явочные квартиры, к примеру.

Человеку, который не любит, кто свободен от миража любви, акт самоубийства представляется бессмысленным. Одно предположение, что среди нас найдутся люди, способные отдать жизнь за такую непонятную, фантастическую вещь, как страсть, вызывает у нас, здоровых циников, усмешку. Но, стоя на вершине Петровской скалы, я подумала, что это красивая смерть. "Того погибшим звать нельзя, кто погибает так прекрасно".