JК
Возвращение с того света :: Воронин Андрей
Страница: 62 из 401 – Только я, как видишь, до сих пор жив, а уж какие истории печатал, какие люди грозились меня по самые ноздри в землю вбить… Я тебе, Вася, так скажу: не надо их бояться. Никого не надо бояться, и все будет в порядке.
Он и сам уже был порядком нагрузившись и начинал городить чепуху. Он-то знал наверняка: тот, кто вообще ничего не боится, – просто калека, моральный урод, и век таких людей, как правило, до смешного короток. Страх – один из основных защитных механизмов, спасающих нас от преждевременной смерти. Просто, если не хочешь превратиться в слизняка, нужно найти внутри себя кнопку, с помощью которой этот механизм можно выключить хотя бы на время, и тогда репутация человека, незнакомого с чувством страха, тебе обеспечена. Но ему нужна была информация, и он колол Рукавишникова, как следователь колет упорного свидетеля, не желающего давать показания из опасений, чаще всего вполне обоснованных, за целость своей драгоценной шкуры. Ход был примитивный, но его свидетель пребывал в таком состоянии, что наверняка заснул бы, не дождавшись завершения одной из тех хитроумных комбинаций, с помощью которых съевший на интервью собаку Шилов обычно вытягивал у неразговорчивых собеседников интересующие его данные. Кроме того, Василия явно так и распирало изнутри, алкоголь ослабил его тормоза, и ему не терпелось поделиться своими знаниями с тем, кто был согласен слушать… тем более что собеседником оказался корреспондент столичной газеты.
Он и сам уже был порядком нагрузившись и начинал городить чепуху. Он-то знал наверняка: тот, кто вообще ничего не боится, – просто калека, моральный урод, и век таких людей, как правило, до смешного короток. Страх – один из основных защитных механизмов, спасающих нас от преждевременной смерти. Просто, если не хочешь превратиться в слизняка, нужно найти внутри себя кнопку, с помощью которой этот механизм можно выключить хотя бы на время, и тогда репутация человека, незнакомого с чувством страха, тебе обеспечена. Но ему нужна была информация, и он колол Рукавишникова, как следователь колет упорного свидетеля, не желающего давать показания из опасений, чаще всего вполне обоснованных, за целость своей драгоценной шкуры. Ход был примитивный, но его свидетель пребывал в таком состоянии, что наверняка заснул бы, не дождавшись завершения одной из тех хитроумных комбинаций, с помощью которых съевший на интервью собаку Шилов обычно вытягивал у неразговорчивых собеседников интересующие его данные. Кроме того, Василия явно так и распирало изнутри, алкоголь ослабил его тормоза, и ему не терпелось поделиться своими знаниями с тем, кто был согласен слушать… тем более что собеседником оказался корреспондент столичной газеты.