В обход черной кошки   ::   Вульф Шломо

Стилю Лейканда противоречила и подчеркнуто классицистическая форма портрета вместо противопоставления контраста четкой логике композиции. Поэтизация человеческого тела сочеталась с подавляющим совершенством его законов и форм на фоне слабого человеческого воображения и восприятия. "Я покорен...Воистину еврейский гений не знает границ, - произнес, наконец, сенатор. - Это лучшее из всего, что было создано вами... Боюсь, что это лучшее из всего, что было создано в тысячелетней истории живописи! Но... на этом полотне нет и тени знакомого публике Лейканда, его сомнений, борьбы, противоречий, наслаждения противоречиями, наконец! Это женское тело убеждает, побеждает. Это шедевр уверенности, силы и бескомпромиссности. Плотная весомая форма, фиксация контуров, все в добротном академическом духе. И, в то же время, такая невероятная передача движения... Позвольте... позвольте, Вячеслав Абрамович, она же... она же у вас дышит... у нее вздымается грудь! Боже, это даже не полотно, это революция в живописи! Но, воля ваша, раздражающего меня Лейканда здесь нет!.." "Я и не предполагал в вас такой чувственной натуры, Иван Викулович. Вы покорены женскими формами и забыли, что у женщины есть лицо, глаза, душа, наконец. Присмотритесь, и вы найдете здесь меня в наилучшем виде..." Сенатор уселся в кресло напротив портрета, положив ногу на ногу и стал рассматривать изображенное в натуральную величину совершенство. Девушка была в одних сереблистых туфлях с небрежно наброшенными на щиколотки голубыми лентами, выступающими контрастом багровому фону потрета.