В океане   ::   Панов Николай

Я поднял с полу кольцо, собрал обрывки фотоснимка… Я был в светлом костюме, и снял зеркало — проверить, нет ли на брюках кровяных пятен… Но клянусь честью — основной причиной убийства была моя ненависть к поработившему меня…"

— Сил нет эту фашистскую муть слушать. Душа не принимает, — невольно сказал Агеев.

Людов положил выписку из протокола на стол.

— Видите, как построены показания этого субъекта? Если полностью им довериться, сам господин фон Клейст — жертва обстоятельств, он чуть ли не заслуживает благодарности за то, что убил агента «Ф 96». А на самом деле «один гад съел другую гадину» — так, кажется, написано у Достоевского?

Андросов кивнул.

— Он убил мнимого Кобчикова потому, что находился в безвыходном положении, — продолжал Людов. — Шедший к нему из-за рубежа диверсант лежал оглушенный — с пистолетом, фальшивым паспортом и, несомненно, очень крупной суммой денег в карманах… Снаружи стучался Жуков, о взаимоотношениях которого с Шубиной резидент знал. На столе лежал складной нож…

Резиденту пришла в голову удачная, с его точки зрения, мысль: смазать картину случившегося, создать версию убийства из ревности. Он был уверен, что Шубина, чтобы выйти сухой из воды, поддержит эту версию перед нами. Он, конечно, предупредил бы ее о том, что произошло, но Шубина ходила по магазинам с подругой из ресторана, он не нашел возможности поговорить с ней наедине в этот вечер…

— Но ведь Шубина-то сама призналась в убийстве, — сказал мичман рассеянно, как бы думая о чемто другом.

Майор задумчиво чертил карандашом по бумаге.