В ожидании   ::   Голсуорси Джон

– Меры! – с горечью произнёс Хьюберт. – Какие там ещё меры! На что, кроме честного слова, я могу сослаться? Бросив меня одного с этими даго, он позаботился, чтобы свидетелей не было.

– Значит, остаётся одно: дневник.

– Я дам тебе эту проклятую штуку.

Ночью Динни сидела у окна и читала "эту проклятую штуку". Полная луна плыла между вязами. Кругом царило гробовое молчание. Только бубенчик позвякивал на холме в овчарне, только цветок магнолии, распускаясь, заглядывал в окно. Всё казалось таким неземным, что Динни по временам отрывалась от чтения и устремляла взгляд наружу, в фантастический мир. Полная луна десятки тысяч раз вот так же проплывала над этим куском земли, с тех пор как он достался её предкам. Чувство покоя и безопасности, всегда охватывающее человека в таком старом доме, лишь усугубляло одинокую боль и тоску, которыми дышали прочитанные девушкой страницы. Жестокие слова о жестоких вещах – один белый среди дикарейметисов, единственный друг животных среди заморённых мулов и людей, не знающих жалости. За окном простирался холодный, безмятежный и прекрасный мир, а Динни с пылающими щеками читала и чувствовала себя несчастной.

"Эта грязная гадина Кастро снова колет мулов своим чёртовым ножом. Несчастные животные тощи как жерди и окончательно выбились из сил. Предупредил его в последний раз. Если опять примется за своё, отведает плетей… Ночью трясла лихорадка".

"Утром как следует всыпал Кастро – дал дюжину. Посмотрим, не уймётся ли теперь.