JК
В петле :: Голсуорси Джон
Страница: 68 из 78 — Всякий был бы рад умереть, когда сияет лето и сама красота идётк тебе по зелёной лужайке».
И, окинув взглядом маленькую, почти пустую гостиную, он спросил её, что она теперь намерена делать.
— Я начну снова жить понемножку, кузен Джолион. Так чудесно иметь собственные деньги. У меня их никогда не было. Я, наверно, останусь в этой квартире, я привыкла к ней, но я смогу теперь поехать в Италию!
— Конечно, — пробормотал Джолион, глядя на её робко улыбавшиеся губы.
Возвращаясь от неё, он думал: «Какая обаятельная женщина! Жалость какая! Я рад, что папа оставил ей эти деньги».
Он больше не виделся с ней, но каждые три месяца выписывал чек на её банк и посылал ей об этом записку в Челси; и каждый раз получал от неё письмо с подтверждением, обычно из её квартиры в Челси, а иногда из Италии; и теперь её образ был неразрывно связан для него с серой, слегка надушённой бумагой, изящным прямым почерком и словами: «Дорогой кузен Джолион». Он был теперь богатым человеком и, подписывая скромный чек, часто думал: «Ведь этого ей, наверное, еле-еле хватает», — и чувство смутного удивления шевелилось в нём — как она вообще существует в этом мире, населённом мужчинами, которые не терпят, чтобы красота не была чьей-нибудь собственностью. Вначале Холли иногда заговаривала о ней, но «дамы в сером» быстро исчезают из детской памяти, а плотно сжимавшиеся губы Джун, когда в первые недели после смерти дедушки кто-нибудь упоминал имя её бывшей подруги, отбивали охоту говорить о ней.
И, окинув взглядом маленькую, почти пустую гостиную, он спросил её, что она теперь намерена делать.
— Я начну снова жить понемножку, кузен Джолион. Так чудесно иметь собственные деньги. У меня их никогда не было. Я, наверно, останусь в этой квартире, я привыкла к ней, но я смогу теперь поехать в Италию!
— Конечно, — пробормотал Джолион, глядя на её робко улыбавшиеся губы.
Возвращаясь от неё, он думал: «Какая обаятельная женщина! Жалость какая! Я рад, что папа оставил ей эти деньги».
Он больше не виделся с ней, но каждые три месяца выписывал чек на её банк и посылал ей об этом записку в Челси; и каждый раз получал от неё письмо с подтверждением, обычно из её квартиры в Челси, а иногда из Италии; и теперь её образ был неразрывно связан для него с серой, слегка надушённой бумагой, изящным прямым почерком и словами: «Дорогой кузен Джолион». Он был теперь богатым человеком и, подписывая скромный чек, часто думал: «Ведь этого ей, наверное, еле-еле хватает», — и чувство смутного удивления шевелилось в нём — как она вообще существует в этом мире, населённом мужчинами, которые не терпят, чтобы красота не была чьей-нибудь собственностью. Вначале Холли иногда заговаривала о ней, но «дамы в сером» быстро исчезают из детской памяти, а плотно сжимавшиеся губы Джун, когда в первые недели после смерти дедушки кто-нибудь упоминал имя её бывшей подруги, отбивали охоту говорить о ней.