В сорок первом (из 1-го тома Избранных произведений)   ::   Гончаров Юрий Даниилович

Рыжеватый шофер и бойцы обернулись, они ждали мужчины, и сначала взгляды их, скользнув по Антонине, пролетели мимо, но Макариха подсказала:

— Антониной Петровной зовут…

Взгляды шофера и солдат возвратились на нее, в них было давно уже знакомое, надоевшее Антонине удивление мужчин, что на таком безусловно мужском посту женщина, и тоже знакомое Антонине, легкое растерянное сожаление: эх, баба, с мужиком-то было бы проще поладить…

— Антонина Петровна? Батюшки, как здорово, у меня тетка родная — и тоже Антонина Петровна! Ну, чтоты скажешь, какое совпадение!

Рыжеватый шофер осклабился в широкой улыбке, так что все зубы выставились наружу. Антонина поняла: говорун, прибаутошник, шутник. В момент тетю придумал, для подхода!

А рыжеватый уже спрашивал, совсем натурально изображая серьезность и интерес:

— А вы случайно не Петухова по фамилии будете? А то, понимаете, где-то в здешних местах родня моя проживает, Петуховы… Ой, нет, простите, перепутал, — Курицыны…

— Ладно, брось ломаться, — остановила его Антонина. — Фамилия моя Петракова. Что надо-то, говори прямо.

Парень ухмыльнулся, что фокусы его разгаданы, тут же сменил свой тон и сказал уже просто, деловито:

— Надо вот что — литров пятьдесят горючки.

— Бензина?

— Хоть какого.

— Бензина нет.

— Ну, не пятьдесят — сорок. Тридцать даже.

— Совсем ничего нет.

— Ну, ведро, ведро хотя бы!

— Да пойми ж, не вру я, — нет у нас бензина. Откуда ему быть — автомашины у нас нет и не было, что им делать, бензином? Керосин есть.

— На керосине не поедешь… — озабоченно протянул шофер. Последняя живость окончательно угасла в его конопатом, измазанном шоферской грязью лице. — Да, дела… у нас в бензобаках — на донышке…

— Далеко вам надо-то?

— Далеко ли, близко… — не захотел ответить парень. Видно, Антонина спрашивала неположенное. Но он все еще надеялся на Антонину, добавил помягче, доверительно: — Дислокацию меняем. Мы из аэродромного обслуживания.