В споре со временем   ::   Решетовская Наталья

Узнала я о происхождении этого шрама лишь в 1973 году, спустя добрую треть века после нашего знакомства. Узнала от доктора медицинских наук, известного хирурга Кирилла Симоняна, одноклассника мужа.

Так уж случилось, что мы не виделись с Кириллом 20 лет.

Теперь мы с любопытством приглядывались друг к другу.

- Кирилл, ты знаешь, сейчас я пытаюсь во многом переосмыслить, лучше понять прошлое... Чтобы понять настоящее, чтобы понять то, что произошло... Мне кажется, что истоки этого лежат где-то далеко, далеко...

И, собравшись вести очень серьёзный разговор, я почему-то начала его со... шрама.

А Кирилл не удивился.

- Ты ведь знаешь,- сказал он,- что Саня в детстве был очень впечатлителен и тяжело переживал, когда кто-нибудь получал на уроке оценку выше, чем он сам. Если Санин ответ не тянул на "пятерку", мальчик менялся в лице, становился белым, как мел, и мог упасть в обморок. Поэтому педагоги говорили поспешно: "Садись. Я тебя спрошу в другой раз". И отметку не ставили.

Такая болезненная реакция Сани на малейший раздражитель удерживала и нас, его друзей, от какой бы то ни было критики в его адрес.

Даже когда он, будучи старостой класса, с каким-то особым удовольствием записывал именно нас: меня и Лиду - самых близких приятелей в дисциплинарную тетрадь,- мы молчали. Бог с ним.

Так же с оглядкой на Санину нервозность вели себя и педагоги.