В водовороте   ::   Писемский Алексей

- Да, ты это так сказал! - произнес насмешливо Михайло Борисович.

- Так сказал-с! - повторил Григоров кротко.

Марья Васильевна отошла душою.

Обед вскоре после того кончился. Князь, встав из-за стола, взялся за шляпу и стал прощаться с дядей.

- А курить? - спросил его тот лаконически.

- Не хочу-с! - отвечал ему князь тоже лаконически.

- Ну, как знаешь! - произнес Михайло Борисович.

В голосе старика невольно слышалась еще не остывшая досада; затем он, мотнув пригласительно барону головой, ушел с ним в кабинет.

С Марьей Васильевной князю не так скоро удалось проститься. Она непременно заставила его зайти к ней в спальню; здесь она из дорогой божницы вынула деревянный крестик и подала его князю.

- Отвези это княгинюшке от меня и скажи ей, чтобы она сейчас же надела его: это с Геннадия преподобного, - непременно будут дети.

Князь не без удивления взглянул на тетку, но крестик, однако, взял.

- Что смотришь? Это не для тебя, а для княгинюшки, которая у тебя умная и добрая... гораздо лучше тебя!.. - говорила старушка.

Князь стал у ней на прощанье целовать руку.

- И поверь ты, друг мой, - продолжала Марья Васильевна каким-то уже строгим и внушительным голосом, - пока ты не будешь веровать в бога, никогда и ни в чем тебе не будет счастья в жизни.

- Я верую, тетушка, - проговорил князь.

- Ну! - возразила старушка и затем, перекрестив племянника, отпустила его, наконец.

В кабинете между тем тоже шел разговор о князе Григорове.