В водовороте   ::   Писемский Алексей

Мало, что из круга своего ни с кем не видится, даже с родными-то своими со всеми разошелся, и все, знаете, с учеными любит беседовать, и не то что с настоящими учеными - с каким-нибудь ректором университета или ректором семинарии, с архиереем каким-нибудь ученым, с историком каким-нибудь или математиком, а так, знаете, с вольнодумцами разными; обедами их все прежде, бывало, угощал. Ну, и меня тоже иногда княгиня оставляла, так страсти господни сидеть за столом было - ей-богу!.. Такую ахинею несут, что хоть святых выноси вон! А возражать им станешь, насмешке подвергать тебя станут, точно с малым ребенком разговаривать с тобой примутся. Ко мне раз сам князь пристал, что видал ли я чудеса? "Нет, говорю, не имел этого счастия!" Ну так, говорит... Повторить даже теперь не могу, что сказал дерзновенный...

- Все это, я полагаю, от скупости в нем происходит, - сказала Елизавета Петровна.

- К-х-ха! - откашлянулся Елпидифор Мартыныч; он никак не ожидал такого вывода из его слов.

- Может быть, и от того, - произнес он.

- Совершенно от того! - подтвердила Елизавета Петровна. - У меня тоже вон дочка, - прибавила она, не помолчав даже нисколько, - хоть из рук вон брось!

- А!.. - произнес Иллионский, сначала не понявший хорошенько, почему Елизавета Петровна прямо с разговора о князе перешла к разговору о дочери.

- В восемь часов утра уйдет из дому, а в двенадцать часов ночи является!.. - продолжала она.

- А!.. - произнес еще раз Елпидифор Мартыныч. - Что же это она на службе, что ли, чем занята бывает?..