В водовороте   ::   Писемский Алексей

Елпидифор Мартыныч в самом деле проехал прямо к Анне Юрьевне.

- Дома госпожа? - спросил он очень хорошо ему знакомого лакея.

- Дома, у себя в кабинете, но заняты, кажется... - отвечал ему тот почти с презрением.

- Ничего! - отвечал Елпидифор Мартыныч и прошел прямо в кабинет.

Анна Юрьевна действительно сидела и писала письмо.

- Здравствуйте! - проговорила она, узнав Иллионского по походке и громкому кашлю, который он произвел, проходя гостиную.

- Садитесь, только не перед глазами, а то развлекать будете, - говорила она, не поднимая глаз от письма.

Анна Юрьевна хоть и принимала Елпидифора Мартыныча, но как-то никогда не допускала его близко подходить к себе: он очень возмущал ее чувство брезгливости своим гадким вицмундиром и своим гадким париком.

- Что нового? - проговорила она, кончив, наконец, писать.

- Ничего особенного-с. К-х-ха!.. - отвечал ей с кашлем Елпидифор Мартыныч. - У матери одной я сейчас был - гневающейся и плачущей.

- У какой это? - спросила Анна Юрьевна, зевая во весь рот.

- У Жиглинской, у старушки, - отвечал невинным голосом Иллионский.

- О чем же она плачет? - сказала Анна Юрьевна опять-таки совершенно равнодушно.

- По случаю дочери своей: совсем, говорит, девочка с панталыку сбилась...

- Елена? - спросила Анна Юрьевна, раскрывая в некотором удивлении глаза свои.

- Елена Николаевна-с, к-х-ха!.. - отвечал Елпидифор Мартыныч.