JК
Вагон :: Ажаев Василий
Страница: 106 из 283Петров однажды сказал, нет, не сказал — вздохнул:
— Мне бы такую! Я бы…
И Ланин, которому не только шуба, но вся жизнь была не мила, равнодушно предложил:
— Возьмите, ради бога. Но дайте что-нибудь взамен.
Вне себя от счастья, пахан сорвал с себя бушлат, телогрейку, шапку, надевал шубу и шапку, бормотал:
— Уж я тебе отплачу! Век свободы не видать, при всех говорю. Я тебе продуктами отплачу, вот увидишь.
Ланин, переодевшись в чиненое-перечиненое обмундирование, махнул рукой и опять улегся на свое место. А Петров, странно потешный в громоздкой шубе и островерхой шапке, похожий на карикатурного царя из сказки об Иванушке, упоенно разглядывал неожиданное приобретение.
Однако счастье его длилось всего две-три минуты. Володя, старик Мякишев и еще кто-то, не сговариваясь, заступились за владельца шубы. Они так решительно подскочили к Петрову, что ни он сам, ни его подручные не сопротивлялись.
Шуба и лагерное рванье вернулись на исходные места, причем если Петров не сказал ни слова, то Ланин досадовал:
— Черт с ней, с шубой. Охота вам!
Видела бы ты лицо Петрова, его синие глаза, изумленные и горькие глаза ребенка, лишивше-гося дивной игрушки. Из потешного сказочного царя он опять превратился в жалкого, тощего жульмана. С натугой забрался на верхнюю нару и немедленно излил обиду и горе грустной пес-ней, затянутой хрипловатым бесцветным голосом и подхваченной сразу же крикливыми голосами подручных.
— Мне бы такую! Я бы…
И Ланин, которому не только шуба, но вся жизнь была не мила, равнодушно предложил:
— Возьмите, ради бога. Но дайте что-нибудь взамен.
Вне себя от счастья, пахан сорвал с себя бушлат, телогрейку, шапку, надевал шубу и шапку, бормотал:
— Уж я тебе отплачу! Век свободы не видать, при всех говорю. Я тебе продуктами отплачу, вот увидишь.
Ланин, переодевшись в чиненое-перечиненое обмундирование, махнул рукой и опять улегся на свое место. А Петров, странно потешный в громоздкой шубе и островерхой шапке, похожий на карикатурного царя из сказки об Иванушке, упоенно разглядывал неожиданное приобретение.
Однако счастье его длилось всего две-три минуты. Володя, старик Мякишев и еще кто-то, не сговариваясь, заступились за владельца шубы. Они так решительно подскочили к Петрову, что ни он сам, ни его подручные не сопротивлялись.
Шуба и лагерное рванье вернулись на исходные места, причем если Петров не сказал ни слова, то Ланин досадовал:
— Черт с ней, с шубой. Охота вам!
Видела бы ты лицо Петрова, его синие глаза, изумленные и горькие глаза ребенка, лишивше-гося дивной игрушки. Из потешного сказочного царя он опять превратился в жалкого, тощего жульмана. С натугой забрался на верхнюю нару и немедленно излил обиду и горе грустной пес-ней, затянутой хрипловатым бесцветным голосом и подхваченной сразу же крикливыми голосами подручных.