Вагон   ::   Ажаев Василий

— Сынки хорошие, может, встретите где-нибудь моего Сашу, передайте: пусть не убивается, дома все благополучно, — срывающимся голосом попросил старик, и опять красный платок тревожно замелькал в его руках. — Все мы живы-здоровы: и мать, и супруга, и детки. Полухин его зовут, Александр Иванович. Будьте добреньки, милые.

— Передадим, отец, Полухин Александр Иванович, не забудем. Дома все живы-здоровы.

— Отставить разговоры! — скомандовал часовой.

В вагоне шумели, взбудораженные подарком вокзального сторожа; Зимин уже пристроился с газетами возле окошка, курильщики набивали самокрутки подаренной махоркой.

Мы стали обладателями не меньше чем сотни номеров «Правды» и, к удивлению, «Вечерней Москвы» — как она очутилась тут? Зимин счастливым голосом сообщил: газеты вовсе не старые — тридцать четвертый и январь-февраль 1935 года.

— Ах, какой замечательный старик! — ликовал Зимин. — Умница, золотой человек!

Теперь Зимина никакими силами не оторвешь от неожиданного «сокровища», он собирает желающих и читает, читает с упоением. В газетах находит материалы XVII партсъезда и загора-тся:

— Слушайте, ребята, слушайте, не пожалеете.

Мы и не пожалели. Собственно, Зимин не столько читал, сколько рассказывал о съезде, о докладе Сталина, о выступлениях руководителей партии.

— Убей меня бог, наш комиссар был на съезде! — шепчет Володя, подтверждая мои мысли.