Вагон   ::   Ажаев Василий

Чего же тянуть, если у нас любовь, мы друг без дружки не можем и у нас есть для семьи материа-льная база?

Пришел я к ним, объявил наше решение. Мать ее в плач:

— Нина, он же еще сопливый мальчишка.

Отец покруче выразился:

— Ты не видишь, глупая, что ли? Он легкомысленный и озорной. Я ему паршивую собачон-ку не доверил бы, не только тебя.

Махал руками и под конец выгнал меня. Строго-настрого запретил встречаться. Уж что я ни придумывал, ни предпринимал! Он хитрее и ловчее оказался. Мама моя пошла к ним, он и ее не стал слушать.

Нина прислала письмо: «Коля, папа прав, мы не должны больше встречаться. Прощай, теперь уж не увидимся. Нина». Она кроткая и покорная такая — папаше подчинилась.

Я после Нинкиного письма ходил, как псих, не помнил себя от горя и от злости. Видеть ее хотелось, прямо жить не мог, работа из рук валилась. Мама со мной совсем извелась:

— Коля, да успокойся, приди в себя, ты же мужчина, нельзя быть таким нетерпеливым. Перемелется, мука будет.

Я не унимался и всюду искал встречи с Ниной, подстерегал ее у дома и возле института. Но папаша и встречал ее и провожал, глаз с нее не спускал. Однажды я вроде поймал ее одну, внезап-но выскочил из-за угла, она вся побелела. Стоим, смотрим друг на друга, а слов нет. И тут, конеч-но, появляется отец, чтоб он подох! Устроил на всю улицу скандал, милицию стал звать. Если бы Нинки тут не было, я б выдал ему! А так пришлось ретироваться.

На другой день снова получил от нее письмо: «Я говорю тебе твердо и окончательно: между нами все кончено. Не ищи меня, бесполезно.