Варяжские гнезда   ::   Левицкий Михаил

Девочек же всех приняли мы в дочери в бездетные или малолетние семьи, и над всеми совершили священное выжигание груди. Мы его производим всегда над новорожденными детьми. Здесь же у нас были девочки одиннадцати и двенадцати лет. Они плакали; лица их были искажены страхом, который заставлял биться даже наши, слишком закаленные сердца. Одна всех удивила. Звали ее Шадлыкэ, черномазая, как вся их порода, красивая, крепко сложенная. Родители ее были убиты, два брата изувечены у нее же на глазах. Она извергала на нас всякую брань, плевалась, показывала язык, делала руками знаки. Наши старухи хотели ее убить. Но возраст ее был таков, что я сочла нужным сохранить ей жизнь и строго запретила причинять ей вред. Ее привязали к дереву, руками назад, и хотели завязать глаза, как делали с другими.

«Не надо! Не надо! – закричала она. – Я смотреть хочу, что вы будете творить. И руки мне оставьте, только скажите, что мне надо делать и как руки держать».

Я приказала развязать ей руки и не завязывать глаза. Она сама обнажила свою грудь и затем заложила руки за спину, обхвативши дерево. Айти произнесла молитву и сделала ей на правой груди три надреза, от которых кусок тела выпал в руки старухи. Она его передала жрице, которая его сожгла на огне костра, и сейчас же, горячим железом айти прижгла рану, пока в ней кровь еще не запеклась. Все время большие черные глаза Шадлыкэ пристально смотрели вниз на залитую кровью изуродованную грудь. Белые зубы ее были оскалены, но ни вздоха, ни жалобы мы не услышали. Когда все было кончено, она отошла от дерева твердым, мерным шагом.