Варшава   ::   Козлов Владимир

В упражнении надо вставить артикли, кто-то уже вписал их шариковой ручкой. Я механически, не думая, переписываю предложения в тетрадь.

Волосатый встает из-за стола, отодвигает стул. Сиденье дребезжит. Он наклонятся к девушке, она целует его в щеку. Волосатый идет к выходу.

Я смотрю в учебник. Писать второе упражнение лень. Девушка что-то тихонько напевает.

На столе шариковой ручкой переписан текст песни «Наутилуса» «Я хочу быть с тобой», все куплеты и припев.

Я отдаю учебник библиотекарше, забираю студенческий, выхожу из читалки, хлопнув стеклянной дверью.

На улице дождь. Я раскрываю зонтик. В одном месте ткань оторвалась от спицы, в дырку затекает вода. На серой стене дома написано баллончиком: «2-12-85-06. Это мой номер».

Сижу под компостером, держу наготове талон. Толкнув меня коленом, подсаживается мужик. Я поворачиваюсь, смотрю на него.

Он говорит:

— Я сам — с Киева. Работаю на автобазе. Приехал сюда взять «газон» — договорился в военной части, около моста. Знаешь?

— Не-а.

— Ну и нечего тебе там знать.

— Может, и нечего.

— Отдал триста тысяч. Слышал? Триста тысяч. Это тебе не хуй собачий! Ни расписки, ни говниски. Отдал — и все, под честное слово.

— А если кинут?

— Как «кинут»?

— Ну, не дадут машину. Скажут — мы тебя не знаем.

— Как это — «не знаем»? Это что б такое было? Вообще хер знает что.

— А разве сейчас не хер знает что?

— Не, пацан, это еще жить можно. Вот после войны было — вообще пиздец.