JК
Вчера :: Кристоф Агота
Страница: 14 из 75Он посадил ее в середине класса, среди девочек, но там она болтала еще больше, чем со мной. А я сидел в одиночестве перед учительским столом.
На перемене старшие начали было дразнить меня. Они кричали:
— Тобиаш — шлюхин сын, Эстеркин выродок! Но учитель, высокий и сильный, вступился за меня:
— Оставьте мальчика в покое. Тот, кто тронет его хоть пальцем, будет иметь дело со мной!
И они, понурившись, отступили.
После этого одна только Лина подходила ко мне на переменках. Она делилась со мной бутербродом или печеньем. И говорила:
— Мои родители сказали, что я должна тебя жалеть, потому что ты бедный и у тебя нет отца.
Мне очень хотелось отказаться от ее бутербродов и печенья. Но я был голоден. И потом, у нас в доме никогда не бывало таких вкусных вещей.
Я продолжал посещать школу. И очень быстро выучился читать и считать.
Учитель по-прежнему захаживал к нам. Он давал мне книжки. Иногда он приносил одежду, из которой вырос его старший сын, а то и башмаки. Я не хотел их носить, я знал, что Лина узнает эти вещи, но мать заставляла меня надевать их.
— Кроме этого, тебе не во что одеться. Не ходить же тебе в школу голышом!
Да, я не хотел ходить в школу голышом, я вообще не хотел ходить в школу. Но это было обязательно. Откажись я учиться, меня арестовали бы жандармы. Так сказала моя мать. Ее тоже могли посадить в тюрьму, если бы она отказалась посылать меня в школу.
Так что, делать нечего, я ходил туда. И проучился шесть лет.
На перемене старшие начали было дразнить меня. Они кричали:
— Тобиаш — шлюхин сын, Эстеркин выродок! Но учитель, высокий и сильный, вступился за меня:
— Оставьте мальчика в покое. Тот, кто тронет его хоть пальцем, будет иметь дело со мной!
И они, понурившись, отступили.
После этого одна только Лина подходила ко мне на переменках. Она делилась со мной бутербродом или печеньем. И говорила:
— Мои родители сказали, что я должна тебя жалеть, потому что ты бедный и у тебя нет отца.
Мне очень хотелось отказаться от ее бутербродов и печенья. Но я был голоден. И потом, у нас в доме никогда не бывало таких вкусных вещей.
Я продолжал посещать школу. И очень быстро выучился читать и считать.
Учитель по-прежнему захаживал к нам. Он давал мне книжки. Иногда он приносил одежду, из которой вырос его старший сын, а то и башмаки. Я не хотел их носить, я знал, что Лина узнает эти вещи, но мать заставляла меня надевать их.
— Кроме этого, тебе не во что одеться. Не ходить же тебе в школу голышом!
Да, я не хотел ходить в школу голышом, я вообще не хотел ходить в школу. Но это было обязательно. Откажись я учиться, меня арестовали бы жандармы. Так сказала моя мать. Ее тоже могли посадить в тюрьму, если бы она отказалась посылать меня в школу.
Так что, делать нечего, я ходил туда. И проучился шесть лет.