Вечер на Хопре   ::   Загоскин М Н

- Да кто тебе говорит о бургонском вине? У наших стариков наживалась настойка, которую звали романеею. - Однако ж, известное бургонское вино... - Зовут точно так же?.. Так что ж?.. Вот то-то, племян ник, если б ты поменьше знал французских, а побольше русских слов, так не попадался бы впросак как безграмот ный и не мешал бы мне рассказывать... - Виноват, дядюшка, но я читал в одной критике... - Эх, братец, охота тебе читать всякий вздор!.. Постойте-ка! На чем, бишь, я остановился?.. Да! На том, что Глинский боялся до смерти коршунов. Причина этого непонятного страха долго была для всех загадкою; но так как под конец все на свете открывается; так вот что дошло до нас об этом по изустному преданию. Глинский, точно, был чернокнижником и помыкал сатаною, как своим крепостным холопом. Да ведь лукавый даром ничего не делает: он пошел к Глинскому в кабалу, но только с тем условием, чтоб он также дал ему на свою душу рукописание, в котором было сказано, что на этом свете демон повинуется ему во всем, охраняет его от огня, воды, меча и всякого другого оружия и не имеет сам над ним никакой власти до тех пор, пока черный коршун не приютится под его кровлею и не совьет гнезда, чтоб жить вместе с белой горлинкой. Теперь и вам нетрудно будет догадаться, почему Глинский коршунов не жаловал и отчего бледнел и дрожал всякий раз, когда эта хищная птица появлялась над кровлею его дома. Из всех своих челядинцев Глинский особенно любил одного молодого парня, который прозывался Соколом.