Вечер на Хопре   ::   Загоскин М Н

Стоя перед надоем подле будущего супруга и повелителя, полумертвая сирота глотала свои слезы, старалась улыбаться и тихо, но твердым голосом отвечала на вопросы священника; словом, все было в порядке, а, несмотря на это, старики покачивали головами. Эх, неладно! Эх, не к добру! шептали меж собою все барские барышни и сенные девушки. И подлинно, было чего испугаться: свеча, которую держала молодая, пылала ясным и чистым огнем, но та, с которою стоял Сокол, горела тускло, дымилась, как погребальный светоч, и без всякой причины три раза сряду гаснула. Когда венчанье кончилось, то Глинский, как сущий бо гоотступник, не дав молодым приложиться к местным иконам, повел их вон из церкви, и поезд двинулся обратно на барский двор. - Что это шумит там, вдали? - спросил Глинский, садясь на коня. - Уж не едет ли наш запоздалый гость? - Никак нет, барин! - отвечал один из слуг. - Нам гостей надо ждать не с этой стороны. Ведь это что-то гудит там, за Волчьим оврагом. - Вы, господа, все хорошо знаете этот овраг, - продол жал Иван Алексеевич, обращаясь к своим собеседникам, теперь зовут его Чертовым Беремищем. Он был в старину сборным местом шайки Глинского и кладбищем всех проезжих, зарезанных разбойниками на большой дороге. - Это верстах в двух от вашего дома? - сказал я. - Нет, версты полторы, больше не будет, - отвечал хозяин. - Ну вот, - продолжал он. - Молодые уселись за свадебный стол; пошло пированье, - заздравный кубок начал переходить из рук в руки, все начали пить и веселиться; один только Глинский сидел, нахмурив брови, и прислуши вался с беспокойством к отдаленному гулу, который час от часу становился сильнее.