Вечер на Хопре   ::   Загоскин М Н

Если это гости, так зачем они нейдут налево, в переднюю? Они подходят к нашей стене... Чу!.. Что это? Вот с треском и громом посыпались кирпичи и отбитая штукатурка на каменный пол сеней. - Господи, помилуй нас, грешных! - вскричал хозяин. Слышите ль? Они проламывают закладенные двери!.. Они хотят ворваться в эту комнату!.. Так точно!.. Господа, это мочкой поезд! Мы все повскакали с наших мест. Стук беспрестанно увеличивался. Вот уж в стене остается один только ряд кир пичей... Мы ясно слышим какой-то странный говор, крик, дикий хохот... Вот падают последние кирпичи... Один только ковер, которым прикрыты были закладенныо двери, отделяет нас еще от сеней. Вдруг свежий, холодный воздух ворвался в наш теплый покой, ковер начинает колебаться, и мы все бросаемся стремглав вон из комнаты. - Тише, господа, тише! - закричал Кольчугин. - Вы перебьетесь до смерти: здесь так темно, что зги не видать! И подлинно, мы все как полоумные бежали по коридору, спотыкались, падали и давили друг друга. Вот кой-как мы выбрались на простор, но все еще в потемках. Парадные комнаты не освещены; только в одной столовой светится огонек: мы бросились туда. Все люди Ивана Алексеевича, робко прижавшись один к другому, стоят в куче посреди комнаты; в передней никого, а в сенях ужасная возня, кото рая вовсе не утихает, а становится час от часу сильнее. - Да что ж мы, в самом деле, так опешили? - проговорил наконец Кольчугин.